Знак небес - Страница 98

– Ежели что, так я мигом примчусь, – заверил дружинник.

– Стало быть, так, Абдулла-бек, – повернулся князь к наследнику Булгарии. – Двое их у тебя на пиру сидят. Один в зеленой чалме, а другой…

– Не может такого быть, – горячо перебил его бек. – Усман-ходжа – человек большой святости. Он в том году хадж совершил в Мекку. Это не он. Твой человек ошибся.

– И тут святоши достали, – устало вздохнул князь. – Дело, конечно, твое, Абдулла, но я бы посоветовал тебе приглядеться к нему. Это он сейчас гадает – выпьешь ты или нет. К тому же проверить легко. Предложи ему выпить из твоего кубка, и ты все сразу поймешь. А заодно второму, который через одного от этого Усман-ходжи сидит. Ну, вон тот, толстый такой.

Наследник помрачнел.

– Вот это больше похоже на правду, княже, – заметил он, зло передернув плечами. – Он такое запросто может устроить. Вот только как? Он же не подходил к нам ни разу.

– Виночерпий, – коротко пояснил Константин. – Только с ним тебе поторопиться надо, иначе эти двое сами его убьют, чтобы не выдал.

Абдулла что-то отрывисто бросил старику, сидящему неподалеку от общего пиршества, который наигрывал нескончаемую тягучую мелодию на длинной деревянной дудке.

Тот равнодушно посмотрел на Абдуллу, не переставая играть, и снова зажмурил подслеповатые глаза, продолжая выводить грустные рулады.

– Это мои глаза и уши, – пояснил бек князю.

– Он же полуслепой, да и глуховатый, наверное, – усомнился Константин.

– Нам бы с тобой такую зоркость и такой слух, – лукаво улыбнулся Абдулла и добавил: – А я знаю, кто выпьет мед из моего кубка.

– И я знаю, – откликнулся Константин. – А теперь радуйся.

– Чему? – не понял Абдулла.

– Ты заключил мир со мной, ты родился второй раз, и у тебя скоро станет на одного врага меньше.

– А ты плачь, – посоветовал Абдулла. – Если бы мы подписывали договор завтра, ты мог бы запросить вдвое больше гривен.

– Ты думаешь, что я настолько глуп? – усмехнулся Константин. – Гривны ты бы мне, конечно, дал, но тогда мы были бы с тобой в полном расчете, а это невыгодно. К тому же у нас на Руси говорят: «Всех гривен все равно не заработаешь», – тут же перефразировал он поговорку, хорошо известную всем в двадцатом веке. – И потом наш господь, как и ваш аллах, велел делиться. Как же можно ослушаться старших?

Он и впрямь был доволен. Помимо торговых льгот для купцов своего Рязанского княжества, а также бесплатного транзита он отдельно обговорил с Абдуллой вопросы, связанные с обучением русских ремесленников у самых лучших мастеров Булгарии.

Знал Константин, что просить у наследника ханского престола. И не случайно именно на эту просьбу бек не сразу ответил согласием, а долго мялся и вздыхал. Лишь потом, возможно вспомнив про пир и про то, как ему подарили жизнь, он отчаянно махнул рукой, весело, хоть и несколько натужно засмеялся, грозя пальцем:

– Ох и хитер ты, князь Константин. Дорогая цена у нашего мира получается.

– Ты не прав, Абдулла, – возразил рязанский князь. – В конечном счете мир все равно оказывается дороже. К тому же если бы у нас с тобой был просто мир – это одно. Тогда и я о таком не заикался бы. Но у нас договор о взаимной помощи. Так что помогай, бек. Сегодня твои умельцы научат моих людишек, а завтра, как знать, возможно, и я пришлю к тебе своих, которые смогут сделать что-то новое для вас.

– Ну, тогда разве что послезавтра, не раньше, – усмехнулся Абдулла. – Нет еще у вас на Руси того, чего не могли бы делать наши люди.

Наследник престола не преувеличивал. Булгары и впрямь умели очень многое. Где делают самую лучшую кожу – что сафьян, что юфть, – у них. Где добились самых высоких результатов в работе со сплавами меди – снова у них. Кто умеет лучше всех обжигать керамику? Опять же булгары. Слава об их табибах разнеслась чуть ли не по всему Востоку, Средней и Малой Азии. Их металлургия – это вообще отдельная история. Научить людей на Руси работать с никелем, свинцом, оловом, сурьмой, серой, производить сталь повышенного качества, дать им возможность овладеть всеми секретами литья чугуна, сварки и пайки – это же о-го-го.

Конечно, в Рязани был Минька. Он один стоил сотен и сотен мастеров, если не больше, но опять-таки не везде. Кое в чем и он прокалывался, причем не раз.

Взять, например, отливку тех же гранат. С нуля же начинал, бедолага, потому что не знали еще литейного дела на Руси. Первый блин, как ни удивительно, как раз получился не комом, но зато потом сколько было у парня неудач с этими доменными печами – уму непостижимо. Только по счастливой случайности никто из тех, кто трудился с ним бок о бок, не погиб.

Да и потом сколько раз он там все переделывал. Как ни заедет Константин в Ожск, так на месте литейного двора вечную стройку застает. Это же насколько Миньке труд облегчился бы, если бы у князя в наличии была парочка хороших специалистов. Так что тут Константин не ошибался – мастерство булгар, если заглянуть подальше в будущее, стоило очень дорого.

Во всяком случае, гораздо дороже тех двенадцати тысяч полновесных рязанских гривен, которые были получены, тщательно взвешены и ныне, упакованные в пятьдесят один кожаный мешок по три пуда каждый, тихо катились в десяти санях вместе со всем княжеским поездом.

Десять тысяч из них предназначались за обиду князю и еще две Великому Устюгу как возмещение причиненного ущерба. Позаботился бек и о том, чтобы ни один из рязанских дружинников и пеших ратников не остался без подарка. Тут он даже своей казны не пожалел. Вдобавок каждый бывший полоняник из сожженного града щеголял в новой одежде. Ее им тоже справил наследник ханского престола.