Знак небес - Страница 51

– Вода-то холодна больно. Не застудился бы часом. Али помочь надобно вылезти?

– Сам знаю, что холодна, – сердито проворчал Константин и громко ответил: – Сидите, где сидели. Я мигом.

– Так ты из каковских князей будешь? – лениво осведомилась травяная кочка.

– А из тех… кто с Хладом воевал и его одолел, – нашелся подходящий ответ.

– Вона как, – булькнул растерянно голос. – Не иначе как сам князь Константин в гости пожаловал. А я-то, старый дурак, все думаю, откель же мне твоя речь знакома. Ты уж звиняй, княже, что не признал сразу, – повинилась травяная кочка и тут же пожаловалась, оправдываясь: – Видеть я что-то плохо стал, особливо ежели к ночи. Токмо на ощупь все, на ощупь.

И в подтверждение своих слов по княжеским ногам вновь что-то проползло-прошелестело.

– А с чем пожаловал-то? – полюбопытствовал голос из кочки.

– С просьбой, – отрывисто бросил Константин. – Выполнишь?

– Кому иному сразу бы отказал, – заметил голос. – А над твоей подумаю. Только чтоб легкая была, – попросил он, тут же поясняя: – Чтобы и мне, старому, силу последнюю не тратить, и тебе угодить.

– Да у тебя силищи еще немерено осталось, – искренне воскликнул Константин.

– Буль, буль, буль, – раздалось из воды, и все пространство вокруг кочки мгновенно покрылось пузырями. – Это я так смеюсь, – пояснил довольный голос. – Оно, конечно, знаю, что брешешь, а все равно приятно. Ты продолжай в том же духе и считай, что просьбу твою я выполню.

– Тогда верни мне девушку, которая недавно здесь утопла, – выпалил Константин. – Люблю я ее.

Из воды раздалось озадаченное бульканье.

– Это такую красивую, – уточнил наконец голос.

– Ее самую, – радостно подтвердил Константин.

– Так она же сама буль-буль-буль ко мне захотела. Не отбивалась, не брыкалась, даже, буль-буль, подсобить пыталась.

– Не подумавши она, сгоряча, – пояснил Константин.

– Ну, это я уже слышал, – откликнулась кочка. – Но давай разберемся во всем по порядку. Ты сказал, что…

– Потом разбираться будем, – завопил Константин. – Все потом, а то поздно будет, – и тут неожиданная мысль промелькнула у него в голове. – Погоди, погоди. А ты мне, часом, не зубы заговариваешь, чтобы и впрямь уже поздно стало?!

– Да за кого ты меня принимаешь?! – возмущенно запузырилась вода вокруг кочки. – Ты вообще кем меня считаешь?! Я тебе что – колдун какой, чтоб зубы твои заговорами лечить?! Я честный водяной! Вот ежели у тебя, скажем, водянка была бы, или, к примеру…

– Точно! Резину тянешь! – твердо констатировал князь.

– Чего я тяну? – недоуменно булькнул голос.

– Потом поясню. Ты девушку мне отдай.

– Такая красивая, – сожалеюще вздохнул голос. – К тому же княгиня. Я сколько живу, а княгинь у меня отродясь не бывало. Даже обидно как-то. И все вы, люди, вот так, – перешла кочка к обобщенным выводам. – Когда что-то нужно, так сразу на поклон бежите – верни, мол, дедушка водяной. А вот чтобы просто, от души, в гости заглянуть – этого от вас не дождешься.

– А хочешь, я тебе песенку спою? – вдруг осенило Константина. – Твою песенку. Ну, ее один водяной сочинил про себя, – и уточнил сразу: – Но она и для тебя тоже хорошо подходит.

– В самом деле? – уточнила удивленно кочка.

– Да чтоб мне навсегда к тебе в гости попасть, если я вру.

– А не боишься? – булькнул предостерегающе голос. – Ты ведь не гляди, что я озерный. Мне слова твои передать всем другим легко будет. И уже никто не вступится, так что тебе не реки – тебе колодца хватит.

– Не боюсь ни чуточки, потому что не вру, – заверил Константин. – Только, чур, вначале Ростиславу отдай. А песню завтра тебе спою.

– Ну, ладно, – примирительно бултыхнулась вода вокруг кочки. – Сейчас ее тебе доставят прямо в руки. Уж очень мне песню охота послушать. Но впредь гляди, княже, – предостерег водяной, – ежели нужда в чем будет, просто так получить не надейся.

– Понятно. У вас все строго. Деловой подход, – вздохнул Константин обреченно. – Капиталистические отношения на дне великого русского озера Плещеева. Процветающий бизнес по вылавливанию молодых княгинь и прочих славянок.

– Чего?! – запузырилась вода возле кочки.

– Я говорю, что все понял! – гаркнул Константин. – Ты – мне, я – тебе. Без подарков в воду ни ногой, ни рукой. Да и с подарками тоже… с опаской, – добавил он, подумав.

– А-а, – с облегчением булькнул водяной. – Вот теперь вижу, что ты все понял. А то что-то буровишь там несуразное. Аж напужал. Я-то думал, что уже и слуха стал лишаться. Оно, знаешь ли, когда постоянно вода в ушах, то очень вредно для здоровья. Ага, ну вот и твоя княгиня, – булькнул удовлетворенно водяной. – Тогда я поплыл. Прощевай, князюшко. Завтра свидимся, – уточнила кочка и начала стремительно удаляться от берега.

– Эгей, а где девушка-то? – возмущенно заорал ей вдогон Константин, вскакивая на ноги, и в тот же миг увидел почти рядом с собой белое неподвижное пятно женской рубахи, хорошо различимое на темном фоне озерной воды.

Следующие полчаса ушли на то, чтобы попытаться вернуть Ростиславу к жизни. Трижды бывалые дружинники пытались объяснить своему князю, что померла она, что поздно, уж больно много времени прошло, но всякий раз, напоровшись на его бешеный взгляд, испуганно замолкали, осекшись на полуслове.

Спустя полчаса утопленница закашлялась и слегка открыла глаза. Дружинники стояли как вкопанные, боясь пошевелиться. Не бывало такого, чтобы через столь продолжительный срок пребывания под водой человека потом удавалось вернуть к жизни. Четверти часа вполне хватало, чтобы упокоилась душа христианская навеки. Нет, случалось, конечно, иной раз, что и откачивали, уж больно живуч оказывался человек, но ведь четверть часа, а тут-то вдвое больше времени княгиня под водой пробыла. Пробыла и… ожила.