Знак небес - Страница 22

К оглавлению

22

Глава 5
Муромский прорыв

А случалось ли порою

Нам столкнуться как-нибудь, —

Кровь не раз лилась рекою,

Меч терзал родную грудь.

Ф. И. Тютчев

О том, чтобы таиться, готовясь к предстоящей воине, на Руси и слыхом не слыхивали. Не принято такое было. А не принято, потому что все равно не получилось бы, как ни пытайся. Одно дело – дружину свою исполчить да с нею одной на соседа метнуться. Тут, конечно, можно попытаться достичь неожиданности.

Когда же речь заходила о том, чтобы к дружине этой присовокупить еще и пешее ополчение, – тут совсем иное. Такое дело, как шило в мешке, все равно свое острие наружу выкажет.

К тому же, не полагаясь на всевозможные слухи, сплетни и прочее, князь совместно с воеводой ко всем местным купцам приставил людишек. Да не одного, а сразу двоих.

Если же речь шла о крупном граде, вроде Владимира, так там и вовсе имелось несколько таких тайных агентов. Были свои люди у Константина с Вячеславом и в Переяславле-Залесском.

Городишко, конечно, не ахти как велик, но зато в нем проживает Ярослав, которому с прошлой зимы Рязань крепко на хвост наступила. К тому же именно он из этой оставшейся в живых парочки братьев самый активный, так что тут людей жалеть было негоже, иначе потом себе дороже встанет.

Купцу – ему что, только выгода от княжьих людей. Они ведь вроде как в подчинении у него находятся. Значит, и в дороге, если тати полезут, бездельничать не станут, да и на месте помогут. Товар, скажем, понадобится разгрузить, перенести его в иное место или просто посторожить – все сделают и гривен за свою работу не потребуют. С ними сам князь позже расплатится.

Более того, некоторые из купцов и вовсе не ведали о том, что Петряя, скажем, которого они самолично нанимали, причем задешево, на самом-то деле князь с воеводой направили. И Охрим тоже от них заявился.

Да и не интересовало гостей торговых, где их работники проводят свободное время. Мало ли у кого какая нужда бывает. Пускай бродят, градом любуются.

А то, что при этом они охотно встревают в разговоры да для воев местного князя хмельного меда не жалеют, – их дело. Такие уж работники попались общительные да словоохотливые.

Потому и знал Константин многое. Во всяком случае, планы крепостей у него уже имелись. Не всех, конечно, а только мало-мальски значимых. Владимира, например, Суздаля или Ростова. Кремники помельче интереса не представляли. Особых отличий детинец Ярославля, по сравнению с Угличем, практически не имел. А уж о таких захудалых городишках, как Димитров, Звенигород или Москва, и вовсе говорить не приходилось.

Пригодились лазутчики и ныне. Как только большой сбор во Владимире и прочих градах протрубили, так в Рязани уже через неделю ведали, кто и откуда по ним удар нанесет.

Вот только в сроках были некоторые сомнения у рязанского князя, но тут уж оставалось положиться на удачу. А она, как и полагается порядочной даме, любит смелых и рисковых. Им и подфартить согласна. Правда, малость совсем, но Константину с Вячеславом и того хватило.

Князь долго терзал своего воеводу, требуя, чтобы тот вспомнил родное училище и какой-нибудь подходящий пример из истории военного искусства, иначе им сразу трех противников не одолеть.

Да что трех, когда у них и на одного силенок не набиралось. Даже после самых скрупулезных подсчетов выходило, что максимум возможного – это восемь тысяч пешцев и две тысячи всадников. Вот и все силы, которыми они располагали.

Мало того, из них же надлежало Ряжск с Пронском усилить, пусть хотя бы парой-тройкой сотен на каждый град, да еще и на восток, против Давида Муромского и мордвы бросить не менее полутысячи. Тем более что первый же рязанский город Ижеславец, который расположен близ устья реки Пры и который неприятельская рать попробует непременно взять, своих ратников имел не больше сотни, да и та была черной. Плюс к тому Ожск с Коломной тоже надлежало усилить. Опять же Рязань стольную, вовсе беззащитную и даже стен не имеющую, кто-то должен был остаться охранять.

Князь и воевода думали и гадали долго. Наконец решили по всем направлениям дать столько, сколько нужно, а на основную рать, под Коломну, взять то, что останется. Оставалось же до слез мало. Потому и дергал Константин своего воеводу, чтобы тот измыслил чего-нибудь эдакое, убойное наверняка.

Первый день, отведенный на раздумья, ничего не дал. Спать поплелись оба мыслителя злыми и измученными. Вот ночью-то князю и приснилось…

Поначалу казалось, что нелепица сплошная. Так, обычный урок в школе, где он рассказывал выпускникам про завершающий этап Второй мировой воины. Как лихо Красная Армия билась под озером Балатон, как освобождала Польшу, Румынию, Венгрию, как шла по Германии и какой грандиозной оказалась битва за Берлин.

Казалось бы, из того опыта ничего нельзя применить в тринадцатом веке. Ну, где ему взять танки, авиацию, чем нанести мощный артиллерийский удар и к какой электростанции подключить восемь тысяч прожекторов для достижения вящего психологического эффекта?

Потом только Константина осенило. А почему бы и нет. Рупоры сделать – мелочь. Их тот же кузнец Мудрила и десяток за ночь выковать может. Хитрость-то невелика – железную пластину потоньше согнуть воронкой и проклепать нужным образом.

Вместо прожекторов можно использовать факелы, предварительно пропитав их тем же сернистым раствором, который Минька давно использует при обработке веревочных фитилей для гранат. Если их все разом на стены выставить, то получится совсем неплохо. Причем время согласовать тоже трудностей не составит. Одна огненная стрела взлетела со стороны княжеской рати – значит, поджигай дружно. А уж когда через пару минут вторая следом взовьется – втыкай факелы в заранее подготовленные места.

22